ОТЕЦ. Бабка Малашка часто говорила, Жоржик, ведь я счастливая. Сколько детей - и все живыми с войны вернулись. Как мне не верить, когда все молитвы мои услышаны? Ну, Шурик, конечно, под трамвай попал, мальчишка совсем еще был, младшенький. Иван тоже, спился и повесился, но это уже после смерти ее. Отец умер рано. Счастливая, говорит, мне сам Шверник звезду матери-героини в кремле вручал. Не смеялась никогда, только улыбалась. А помирала долго, тяжело. Я им трешку, пятерку дам, чтобы переворачивали, пролежни у нее были... Забыл о про меня, говорит. Видно забот у него стало много...
СЫН. Папа, да что? Забыл ты все? Я же помню. Бабки Малашки похороны. Я ведь гроб ее нес...
ОТЕЦ. Да, помню, я помню.
СЫН. И как эти пьяницы могилу вырыли прямо из деда Осипа могилы, и как крест завалился...
ОТЕЦ. Малашка тебя любила....
СЫН. И как они все перепились, лица красные, как свиньи. Да мне сам говорил, что они здезду ее распили, думали, что действительно золотая, дети ее...
ОТЕЦ. Она звезду в кремле получала, помнишь, фотография была, со Шкверником, она в первом ряду силит ...
СЫН. Да помню я. И церковь и поминки. Один не пил, дядя Иван, алкоголик, смотрит на меня и молчит - повесился через неделю...
ОТЕЦ. Да, Ваня слабый был. Младший. Я ее спрошу, мама, что же ты так его любишь, больше всех? Ведь у тебя сколько детей, а ты его, пьянь, на себе тащишь, через улицу, через двор...
СЫН. Вот они дети, Антохины...
ОТЕЦ. А она говорит, Жоржик, вот когда палец поранишь, где она боль? Ведь везде, так? Так и с Ваней...
СЫН. Где она, звезда? Матери-героини, где?
ОТЕЦ. Да. Повесился. На батарее. Ноги себе ремнем подвязал...
СЫН. Я ведь помню, как он резался. Еще в старом доме. Как его в простынях тащили на улицу.
ОТЕЦ. Как ты можешь помнить? Тебе сколько было, три года может...
СЫН-Толя. Я помню. И как дед Осип умер...
ОТЕЦ. Отец тебя любил, ты ведь его первый внук был...
СЫН. Прямо на улице, перед домом, мы из застронома шли, с маслом, стали улицу переходить, а он так повалился, а руку мою не выпускает и подсолнечное масло по асфальту...
ОТЕЦ. Сын, не вспоминай... больше. прошу.
СЫН. Да не вспонимаю я, я помню, это жизнь моя... и твоя... вот так мы любили друг друга. От такой любви я всех здесь и бросил...
see Mother
МАТЬ (на коленях, молится, крестится). ... Мать наша, царица небесная, пресвятая богоматерь....
Голос мальчика, по-английски: Our Father in Heaven...
МАТЬ. Помяни и прости рабу твою грешную Маланью...
... My father, Anatoly and my mother Esther...
МАТЬ. ... рабов твоих Георгия и Ивана и отрока Анатолия...
... my Sister, Alexandra, and brother Anton (50 names)
МАТЬ. ... усопшую душу...
Who came first? Mama! Next - Olya. Then -- Mother.
It has to be an EVENT! New scene!
work on outline!
"Призраки" -- Ghosts
СЫН. Я так устал.
АНАТОЛИЙ. Я тоже.
СЫН. А сколько нас?
АНАТОЛИЙ. Много. Больше, чем живых.
СЫН. А ты?
АНАТОЛИЙ. Последний. Ну это пока....
СЫН. Последнего послали... Кто тот, первый?
АНАТОЛИЙ. Не слушаешь ты. Не проси у себя прощения. Глупо.
СЫН. Я слушаю, я не понимаю.
АНАТОЛИЙ. Не важно. Ты заминай. Потом поймешь. Ты, или кто другой. Все умирают. Когда умирают, рождаются.
СЫН. А тех сколько, не рожденных?